Истории из жизни
Истории из жизни 21 – 40 41-60 61-80
- “Моя мама была преподавателем в университете в диких девяностых. Это был один из первых частных высших учебных заведений в нашей маленькой республике. И так как тогда платили деньги только те, которые их имели, а имели тогда деньги весьма странный люд. Моя мать попала под прессинг: «Мы платим — значит, мы тут хозяева». История была жуткой: студенты запугивали и травили ее и в конце она стала забитой и тихой. Я часто слышала как она плачет. Видел контрольную, в которой было дописано карандашом: “… и для того, чтобы с тобой все было хорошо просто поставь десятку (у нас десятибалльная система), а потом сотри то, что дописано карандашом…” Она начала бояться выходить из дома. Отец струсил и не поддержал ее тогда. И ее тихая депрессия тем временем деградировала в паранойю и через два года в шизофрению с аудиальными и визуальными галлюцинациями. Обострения с госпитализацией — два раза в год — осень и весна…” (habrahabr.ru/post/201678/)
- “Меня заставляли учить наизусть: квадрат суммы двух чисел равен сумме их квадратов, увеличенной на их удвоенное произведение. У меня не было ни малейшего представления о том, что бы это могло значить; когда я не мог запомнить этих слов, учитель треснул меня книгой по голове, что, однако, ни капли не стимулировало мой интеллект.”
Б.Рассел, британский философ, общественный деятель и математик - “Мелкие обиды и бестактности иногда ранят сердце не меньше, чем какие-то большие неприятности.
В одном университете на заседании учёного совета научный сотрудник в своей речи допустил бестактность в адрес уважаемого профессора, с которым до этого у него уже были столкновения. Профессор, выйдя на кафедру, в ответном выступлении сказал несколько слов, упал и умер. Жена профессора присутствовала на учёном совете, она подошла к научному сотруднику и воскликнула: «Это вы убили его!» Научный сотрудник, придя домой, принял какой-то порошок и отравился…
Так трагически закончился конфликт, вызванный всего лишь бестактностью.”
Ф. Углов, “Человек среди людей” - “К нам в гости в Ленинград из Иркутска приехала пожилая учительница. Воспитанная в трудовой семье на славных революционных традициях, прекрасно знающая русскую классическую литературу, проникнутая с ранних лет идеей служения народу, она мечтала, когда кончит школу, поехать куда-нибудь в глушь, где никогда не было учителя.
Ей было семнадцать лет, когда она попросила послать её в далекое село. Летом туда добирались только на маленькой лодчонке, а зимой на лошадях. Она была первой учительницей и единственным грамотным человеком в селе. Позднее окончила университет, работала директором школы.”
Ф.Углов, “Человек среди людей” - “Каждую субботу я езжу за 50 километров в небольшое село Красное нашего Ярославского района, в маленькую сельскую школу, старинной постройки, из красного кирпича. Я бы с радостью променял свой посёлок на это маленькое уютное село, зачастую остаюсь ночевать в школе… Моё сердце там, с нетерпением жду субботы, когда поеду за 50 километров, когда пройду до школы 4 километра пешком… когда меня встретят мои любимые ученики!”
И. Сергеев - В начале педагогической деятельности Ш.Амонашвили дали самую ужасную школу в Москве, куда «ссылали» всех отстающих детей. За два года он превратил её в образцовое учебное заведение. Когда в школу пришла министерская комиссия с проверкой, чиновники были изумлены произошедшей переменой. Все спрашивали: а где же недоразвитые дети? На что Амонашвили отвечал, что детей надо любить и с ними заниматься, тогда в них расцветают чудесные цветы талантов.
- “Я – учительница литературы и русского языка в школе в маленьком поселке. После института. Классного руководства нет. Пока что, как это называется, “свожу концы с концами”. Решила подрабатывать, разместила в интернете объявление и уже год пишу в промышленных масштабах сочинения, курсовые, рефераты… Однажды мне пришел заказ на сочинение, тему которого я дала своим десятиклассникам. Хм… Написала… И точно: через три дня мне это же сочинение сдает круглая отличница! Не признаваться же, что сама писала? Поставила пять. Через месяц задаю им новое сочинение. Видимо, та отличница меня разрекламировала. Сваливается ДЕСЯТЬ заказов на сочинение по этой теме. Ну и что в итоге? Сама задаю сочинения, сама их пишу, сама проверяю. Детям на все пофиг. Школе пофиг тем более. А мне не пофиг, но я хочу нормально жить и есть.”
- Когда будущий математик Джордж Данциг был еще студентом, с ним произошла следующая история. Джордж относился к учебе очень серьезно и часто засиживался до поздней ночи. Однажды он из-за этого немного проспал и пришел на лекцию профессора Неймана с 20-минутным опозданием.
Студент быстро переписал две задачи с доски, полагая, что это домашнее задание. На их решение у Джорджа ушло несколько часов, и на следующий день он принес решение профессору. Тот ничего не сказал, но через несколько недель ворвался в дом Джорджа в шесть утра.
Оказалось, что студент нашел правильное решение двух ранее неразрешимых задач математики, о чем даже и не подозревал, так как опоздал на занятие и не слышал преамбулы к задачам на доске. За два часа ему удалось решить не одну, а две задачи над которыми математики мучились тысячу лет, и даже Эйнштейн не смог найти им решение. Джордж не был ограничен славой этих задач как неразрешимых, он просто не знал, что это невозможно. - “Учили нас просто. Мне говорили: ты должен перепрыгнуть через стол. Если не получалось, учитель брал палку, и я прыгал уже через два стола.” Джеки Чан
- “Из детства помню – старшую сестру учили буквам за столом. младшая наблюдала за процессом с другой стороны стола. так и выучила все буквы вверх ногами и писала так – потом замаялись переучивать.”
- ” Прекрасно помню это время (90-е). Денег не было вообще. На заводе, где я работал, з/п задерживали 8 месяцев. Хорошо давали под зарплату продукты, хотя, продуктами это можно было назвать с натяжкой – заплесневелые макароны, тухлая рыба и зеленая колбаса и все это втридорога. Выдавали вместо денег чеки, но чтобы на них что-то купить, надо было их обналичить. А это было возможно, только если были знакомые кассиры в магазинах.
С двумя маленькими детьми в то время было реально страшно. В подъездах и на лестничных клетках творился беспредел. Именно тогда пошла мода ставить стальные двери, иначе можно было остаться без всего, выносили все, вплоть до ковров.
Детей кормили с молочной кухни, впрочем, частенько и сами ели то, что не доедали дети – есть было реально нечего. Спасибо помогали родители, у них был огород, да и дача выручала здорово.” - “Заниматься гимнастикой я стал в общем-то случайно. На первом в своей жизни уроке физкультуры я единственный из класса ни разу не смог подтянуться на перекладине. Преподаватель-атлет поставил меня перед всем классом. “Посмотрите на эту девочку”, – начал он. Краска стыда залила мое лицо, и я больше не помню ни слова, хотя он и проговорил, как мне казалось, не менее получаса. Это нужно было пережить.
Через четыре года я стал лучшим гимнастом школы, через шесть лет наша команда выиграла первенство города, а через семь я вошел в сборную Казахстана. Я встретил своего учителя физкультуры на отборочных соревнованиях, он был судьей. Проделав какие-то сложные упражнения на перекладине, я через сальто опустился на мат. Он узнал меня и весело подмигнул, когда никто не видел…” С.Курилов - “Мы жили тогда в Семипалатинске, мне было лет семь-восемь. Плавать я еще не умел, и всякий раз, когда мать отпускала меня купаться с ребятами, она брала с меня честное слово даже близко не подходить к воде. Я сидел на берегу и с тоской смотрел, как плавают, ныряют и плещутся в воде мои сверстники. Надо мной смеялись, дразнили маменькиным сынком, но я ни разу не нарушил обещания.
Родители отправили меня в пионерский лагерь на все лето, и на этот раз мать забыла взять с меня честное слово. Это был мой единственный шанс научиться плавать, и конечно я не мог его упустить. В километре от лагеря находилось глубокое озеро, заросшее кувшинками. У озера была дурная слава, в нем никто не купался – говорили, что там живет водяной. Каждую ночь, когда в лагере засыпали, я убегал на это озеро и учился плавать. Это было нелегко, вообще-то я был ужасный трус.”
C. Курилов - “Зазвала меня в гости приятельница, мол давно не виделись, приезжай, посидим, поболтаем. Приехала. Она мне сразу давай своего сына показывать. Мелкий, года 1.5. Говорит: “Смотри, какую штуку тебе сейчас покажу!” И хихикая тащит свою кошку. Посадила ее на диван, разбесила и ребенка к ней подсаживает. Ребенок соответственно ручонки потянул, кошка злая, давай от него отмахиваться, ну и лупанула ему по макушке. Мелкий в слезы, а знакомая ему и говорит: “Стукнула тебя киса? Стукни кису, пусть знает, что тебя обижать нельзя!” И ребенок со всей своей детской дури кошке зарядил по животу. А эта дура ржет. “Видала!”, говорит, – “понимает!”
Я молча встала, взяла кошку и начала одеваться. Знакомая бросилась: “Ты чего? Спятила? Кошку оставь!” Я только выдала напоследок: “Верну, когда научишься с ней обращаться.” И ушла. Сейчас у меня две кошки.
p.s: Мамочки и папочки, учите своих детей любить животных. Обижать маленьких и слабых- далеко не та черта, которую следует прививать детям”.
tatsu - “В Китае издревле существует обычай, который требует, чтобы сыновья, по смерти отца или матери, выдерживали трехгодичный траур, причем чиновники гражданские и военные должны выходить в отставку и могут снова вступить в свою должность не ранее истечения срока траура. Это называетcя у китайцев «восстановлением». Когда в семье нет сына, то подобный долг должен исполнить внук, правнук или же приемыш. В продолжение траура нельзя пить вина, выходить из дому, иметь сношение с женой и бывать на пиршествах” С.Ольденбург
- “В книге воспоминаний Знаменитого летчика Водопьянова есть такой эпизод.
Кагда он учился в школе, в ходу была педология – вполне себе лже-наука, как выяснилось впоследствии.
Так вот, в седьмом классе проводили тестирование, как-раз по поводу профориентации.
Были тесты на интеллект – математические и логические задачки, были тесты на рукодействие: надо было манипулировать всякими жеревяшками – железяшками.
Миша Водопьянов быстренько порешал задачки, причем блеснул – дал парадоксальные решения. Усмотрел в условиях недочеты и ими воспользовался.
Среди рукодействия была деревянная толстая планка с дырочками, через которые надо было протянуть шнурок. Парень покрутился… Не лезет шнурок, а времени в обрез. Тогда он пошарил в карманах, нашел кусок проволоки.
Сложил его пополам, зашемил в сгибе конец шнурка и мигом протащил его через все дырки.
Результат тестирования: чрезвычайно низкий интеллект при выдающихся способностях к портняжному ремеслу.
Хорошо, что мамаша будущего героя и писателя устроила скадал и забрала его из этой школы.
А если бы Мишу воспитывали дальше по результатам тестирования?” - “Меня учили многие учителя, мне преподавали много преподаватели медучилища, мединститута, педагогического института.
Я помню многих преподавателей и учителей.
1. Были те, что влюбляли в свой предмет и в себя
2. Были те, что влюбляли в себя
3. Были те, кто в большей степени относился к категории ненавистных учителей/преподавателей.
Среди них были и такие, что не могли заслуживать ни чего кроме пинка (с одним учителем так и произошло: разъяренный ученик пинками его выгнал из класса, а из школы учитель сам ушел) – были и такие.
4. Учителя/преподаватели, что не учили, а дрессировали
Прошли годы.
Я и мои одноклассники/одногруппники вспоминают первых и четвертых. Именно их знания переданные нам остались с нами, и легко актуализируются и реминисцируются. “ - “У меня была своя практика, когда я преподавал в технаре. Контингент там такой, что универ рядом не стоял. Народ простые дроби то не понимает. Никого не отчисляют в принципе (а нет, одного отчислили, он избил зав отделением и то думали простить или нет). Посещаемость процентов 10. В общем ад. И ничего, удалось добиться, что на мои пары ходили практически все, а после вполне лихо лепили схемы на логике, транзисторах, операционниках, понимая как она работает. И, в принципе, могли вполне решить любую задачу своего уровня по схемотехнике. Вспоминая курс электронике в универе, где я учился, и понимание материала сокурсниками… мои гопники их бы сделали :)”
- “В конце 50-х, начале 60-х я работал директором семилетней сельской школы. Школьное здание – приспособленная контора колхоза, чудом не сгоревшая в войну. Инвентарь: парты, покрашенные в черный цвет, доска, мел, географическая карта, глобус. Все. Я как директор получал 80 рублей. Все учителя (образование, в основном, – педучилище) жили на частных квартирах, как правило, у одиноких старушек: керосиновая лампа, холод, клопы. Когда я в горкоме выразил сочувствие по поводу тяжелой жизни учителей, мне в упор ответили: «Ты на кого работаешь?». В том смысле, что не агент ли я. Все обошлось, хотя на заметку, похоже, меня взяли…”
- “Однажды ко мне сам приехал из Ликино-Дулево нескладный мальчишка, мимо которого я бы прошел на улице не задумываясь. Он был невзрачен: невысокого роста, с большим, вислым животом, на тонких широко расставленных ногах. Картину довершал большой двубортный пиджак с отцовского плеча, едва держащийся на узеньких плечах, и великоватая фуражка, которая постоянно сползала на глаза. Без слез не взглянешь! Мальчишка неуверенно посмотрел на меня умными глазами и сказал:”Хочу у вас тренироваться”. Язык не повернулся отказать ему. Это был Юрий Крайнов, ставший впоследствии постоянным соперником Затонского – одного из лучших учеников Сергея Алексеевича Вакурова. Юра в детстве болел рахитом. Поэтому изначальные физические возможности у него были более чем скромными. Но он имел большое желание тренироваться и делал это с упоением. Юра быстро физически окреп, а его фигура стала удивительно пропорциональной. У него проявилась замечательное качество – мягкость движений.
Бег в его исполнении отличался грациозностью и легкостью. Позже оказалось, что Юра обладал редкой способностью долго держать высокий темп. В тренировочном занятии стоит, бывало, задача бежать каждый километр по 4 мин, а он “лепит” по 3.05 и легко “проверяет” более сильных бегунов группы. Талант был у парня – умел быстро бегать. К сожалению, он закончил тренироваться в молодом возрасте, так и не раскрыв полностью свой потенциал.“
перейти в раздел “Педагогика”